Большинство людей страдает нехваткой самосознания. Запомни это, вступая во взрослую жизнь. Ты будешь встречать таких людей, сколько бы лет тебе ни было.
— Мисси, какие твои планы после школы, раз ты не собираешься в колледж?
— Не знаю.. позависать с парнем, моделью типа стать, всякое такое.. играть в группе с друзьями.
— У меня тут отчеты о твоих оценках за два месяца и знаешь что тут? Два-два-два, два-два. — Два-два.. да. — Это значит, что тебе все равно.
— Ну, вы гений. Я пойду?
— Ты узколобое, отвратительное создание. Хочешь правду? Во-первых. Ты не будешь играть в группе и моделью ты тоже не будешь, потому что у тебя нет амбиций. С твоими знаниями ты попадешь в восемьдесят процентов контингента который пашет за минимальную зарплату. И ты будешь так пахать до конца своей трудовой жизни пока тебя не заменит компьютер.
— Плевать.
— Во-вторых. Единственный твой талант — это позволять себя трахать. Твоя жизнь превратится в нескончаемый круговорот боли. И когда ты не сможешь больше терпеть... ни дня, ни часа — станет еще хуже. Намного хуже. Я каждый день прихожу на работу и смотрю как вы сами себя погружаете в дерьмо! Легко не о чем не думать. Но на то, чтобы что-нибудь хотеть нужна смелость! И характер! Но у тебя ничего этого нет! Пошла вон! Убирайся!
Ассимиляция – поглощать. Вездесущая ассимиляция – постоянно поглощать все вокруг. Как вы можете думать своей головой, если вам постоянно навязывают уже готовые мысли?
Двоемыслие. Кто знает? Это когда ты сознательно веришь в ложь, зная изъяны обеих точек зрения. Вот вам пример из повседневной жизни: ой, я должна быть красивой, чтобы быть счастливой. Мне нужна операция, чтобы стать красивой. Я должна быть стройной, знаменитой, модной. Современной молодежи говорят, что женщина – шлюха, просто вещь, которую можно трахать, избить, посрать на нее, застыдить. Это рыночный холокост.
Двадцать четыре часа в сутки, до конца наших дней, власть имущие трудятся изо всех сил, чтобы отупить нас до смерти. И чтобы нам защититься, чтобы сопротивляться ассимилированию этой тупости в наши умственные процессы, мы должны учиться читать, тем самым стимулируя способность мыслить самостоятельно, развивать наше сознание, наши собственные убеждения. Нам всем нужны эти навыки, чтобы защитить и сохранить наш разум. Наш разум.
Магнус — весь мой мир.
— Эмоции никогда не бывают лишь черными и белыми. Они скорее как симптомы. Ты не можешь вдохнуть, когда он входит в комнату. Твое сердце бьется сильнее, когда он проходит рядом. Кожа покрывается мурашками, когда он стоит так близко, что слышишь его дыхание. Я знаю, ты чувствуешь то же, что и я, Алек.
— Я пытался... забыть тебя. Но я не смог
— Ты зажгла хну ради меня. Ты не можешь зажечь хну ради другого.
— Ты кто такой??!
— Я её муж. Муж. Элиф отныне одна из Шадоглу!
Айше, мы уже не молоды, никто не знает, сколько нам осталось. Но я хочу видеть твою одежду в своем шкафу. Свою фамилию в твоем документе. Давай уже решим все. Пусть наши уставшие сердца получат то, что заслужили. Ты выйдешь за меня, моя Айше?
— Я в таком месте, что ни уйти невозможно, ни остаться. Это что-то между отказом и упорством. Между чёрным и белым. Я на краю того чтобы потерять, и перед дверью новой жизни. Если останусь – моя душа будет гореть, а если уйду – моя жизнь.
Я увидела в твоих глазах рай, но ты взял меня за руку и бросил в ад!
— Всего лишь один день... Дай мне 24 часа своей жизни. Я прошу лишь один день, Рейян. Только один день. Если через один день ты все ещё не захочешь, то Миран Асланбей сотрётся с лица земли. Больше ты не увидишь ни моего лица, ни голос не услышишь. Последний шанс, Рейян! Последний шанс, Рейян!
— Насколько далеко бы ты не ушла, я всегда буду находить тебя. Когда ты будешь падать, я буду тебя держать. Вот так, крепко-крепко.
— А если не удержишь? А если я упаду?
— Тогда я прыгну следом за тобой. Я тоже упаду вместе с тобой.
— Долгие паузы добавляют весомости в речь.
— Тогда я самый весомый король.
— Как мне вас называть?
— Ваше величество, можно ещё сэром!
— Чересчур официально. Я предпочитаю имена.
— Мое имя Альберт Фредерик Артур Георг!
— Хмм… я буду называть Вас Бэрти!
— Я верю в то, что курение убивает.
— Мне сказали логопеды, что оно помогает.
— Значит, они идиоты.
— Но у них есть звание.
— Значит, они официальные идиоты.
— Моему мужу… требуется много выступать публично.
— Наверно, ему стоит сменить работу.
— Он не может.
— Рабский договор?
— Что-то вроде этого, да.
— Я хочу, чтобы он сидел в королевской ложе.
— Но ведь это место только для членов семьи!
— Поэтому я и хочу.
— Ты отлично справился с речью, правда, заикался на букве «П».
— Конечно, заикался, а то они бы подумали, что это был не я.
Когда меня везут по улице, и я вижу, как простой человек таращится на меня, то удивляюсь, как мало я знаю о его жизни, и как мало он знает о моей.
— У вас нет диплома!
— Зато есть знания! Я не завел сертификат — этому не учили тогда. Все мои знания — результат опыта, а война... дает хороший опыт.
Люби меня меньше, но люби меня долго.
Зарезать человека, когда он опорожняется? В мире не осталось ничего святого.
Я видел, как матери рвали на себе кожу, потеряв ребенка и думая, что их покарала Судьба, и не замечали вони от полусотни других мертвых детей в чумной повозке за стеной. Предназначение помогает верить, что в этом водовороте есть порядок. Но его нет.
- Ух-ты! Ну и лицо! Так не нравится?
- Проблема в том, что у меня есть вкус.
- Только не изображай беспомощную деву!
- ?
- Это моя роль.
Доказано, что набожным лицом и постным видом мы и черта можем обсахарить.
Счастье в том, чтобы казаться и быть одним и тем же. Я тот, кем кажусь - человек в маске.
Я смею все, что можно человеку. Кто смеет больше - тот не человек.
Так низость голую я прикрываю лохмотьями священных ветхих текстов... и, сердцем дьявол, выгляжу святым.
Но в этот славный вечер взамен того, чтобы просто назвать имя, позвольте описать характер персонажа. Вуаля! Пред Вами водевильный ветеран, которому всевластная судьба давала роли извергов и жертв. Сей образ не высокомерием выдуман. Он — смутное воспоминание vox populi, что в нынешнее время выжжено, мертво. Приняв великолепный внешний вид, молвой навеки выдворенный обличитель возвратился, поклявшись выводить все проявления скверны своекорыстной, бессовестной, невежественной власти! Он вынес ей единственно возможный вердикт — Вендетта, и клятвенно заверил вершить его, и рвение вознаградится, ведь верность, нравственность, отвага всегда одерживают верх. Воистину, я выше всякой меры витиеват и выспрен, весьма доволен знакомством с Вами, меня ж зовите просто Вэ.
Идеям пули не страшны.
Помню не зря пятый день ноября и заговор пороховой. Проходят века, но грусть и тоска Всегда остаются со мной.
– Я не ставлю под сомнение вашу наблюдательность, я лишь отмечаю, как парадоксально звучит вопрос "Кто вы?" адресованный человеку в маске.
«Vi veri veniversum vivus vici» - я силой мысли при жизни завоевал вселенную.«V.V.V.V.V.»
Не надо быть мусульманином, чтобы почувствовать дивную поэзию образов.
Он Эдмон Дантес. Он это я. Он это вы. Он это все мы.
Так низость голую я прикрываю лохмотьями священных ветхих текстов и, сердцем дьявол, выгляжу святым.
— Неужели же весь вечер скучать?
— Могу показать тебе Ганимеда.
— Он что, твой друг?
— Нет, это друг Юпитера — его третий спутник.
— И когда же ты отдыхаешь?
— Отдыхают от работы, которая не нравится, а мне моя работа нравится.
— Вы упражняетесь в остроумии, а я могу простудиться.
— Я тоже. Вода одинаково для всех мокрая, а не только для вас одной. От вас отскакивают капли и попадают на меня.
Каким будет твой положительный ответ?
— Меня зовут Лиза.
— Вы в этом не виноваты.
— Сколько вам лет?
— Не помню.
— Я бы дал меньше…
— 100 на 100 — это сколько?
— 10 тысяч.
— Почему?
— Такова жизнь...
— Что принимал?
— Всю таблицу Менделеева.
— Почему у тебя была депрессия?
— Из-за своих суждений. С того дня, как я научился думать, у меня в голове появилась мысль, идея, что жизнь абсолютно бессмысленна, все мы лишь толчем воду в ступе, пока наши тела не сдаются и мы не тонем в темноте. Если думать об этом круглые сутки, то окончательно потеряешь веру. Ведь ты в итоге перестанешь верить во всё.
Список вещей, которые заставляют сердце биться чаще:
- тёплый дождь, падающий с горных облаков,
- медленная походка и мысли о Киото,
- поцелуй любимого,
- тихая вода и бурная вода,
- послеполуденное соитие,
- прелюдия любви и послевкусие,
- плоть и письменный стол,
- страницы о любви и настоящая любовь.
— Я не люблю делать людям больно.
— Так не делай. А если уж делаешь, то делай это спокойно, не оскорбляя потом своих жертв чувством вины.
123456..8Единственное, что непереносимо — это то, что перенести можно все.